Вредными делами она не занималась, злые мысли ее тоже не посещали. По правде говоря, Сарк была вполне спокойной, доброй волчицей. Больше всего она жалела не о том, что не нашла себе пары, а о том, что не могла как следует исполнить лохинвирр. С таким прыгающим глазом трудно удерживать взгляд добычи и говорить, что ее жизнь была достойной. Но ни в одном клане никто ни за что не поверил бы, узнав, что она способна на такие переживания.

Вообще-то волкам был даже необходим кто-то вроде Сарк. Сильнее других чувств, даже сильнее голода и жажды в них проявлялась потребность преклоняться перед необъяснимым и во всем искать проявление высших сил. Нет, они не были ни глупы, ни коварны – просто очень легковерны, все с излишне развитым воображением: от скрилинов, пытавшихся найти объяснение тому или иному явлению по звездам, до вождей, стремившихся немедленно избавиться от любых дурных, на их взгляд, предзнаменований. Сарк даже сама не понимала, откуда в ней взялись практичность и настолько неволчий склад ума.

Так она размышляла, подогревая в пещере на огне отвар белены и мяты, которым надеялась излечить от поноса одинокую волчицу. Эту волчицу несколько дней назад выгнали из клана МакДаффа за рождение малькада. От расстройства она плохо питалась, и у нее нарушилось пищеварение. Такое порой случалось с волчицами, потерявшими своих детенышей.

Сейчас больная лежала в глубине пещеры. Сарк вообще довольно часто давала приют скорбящим матерям, приносила им еду и целебные отвары, которые готовила сама. Конечно, закон оставлять малькадов на гибель был жестоким, но в нем содержался и здравый смысл: таким образом кланы сохраняли чистоту своих рядов и обеспечивали себя здоровым потомством.

К тому же обычно изгнанные из клана родители находили себе другую стаю и подбирали другую пару, после чего у них рождались здоровые волчата. Через несколько дней Сарк примется убеждать несчастную мать, что и она обязательно найдет себе нового супруга. Сейчас же, когда отвергнутой волчице меньше всего хотелось думать о новых щенятах или о каком-нибудь недавно овдовевшем волке, красивом и молодом, было еще слишком рано разговаривать на такую тему.

Сквозь аромат белены явственно послышался посторонний запах. Сарк прекратила помешивать отвар, вышла из пещеры и увидела приближавшихся к ней четырех вождей. «Великий Глаукс! Принес же их Люпус! Ну что опять пришло в голову этим старикашкам?» – раздраженно подумала она.

– Так вы говорите, след был отчетливым?

– Да, даже очень, – в унисон отозвались все четыре волка и одновременно кивнули.

Сарк задумчиво покачала головой. От пенной пасти никаких отваров, снадобий или мазей не существовало. Единственное, что могло помочь в подобном случае, – соорудить огненную ловушку и загнать в нее больное животное.

Конечно же, она обязана им помочь.

Волчица взяла в пасть ведро с углями, которое несколько лет назад обменяла на мясо, и последовала за вождями. В сопровождении нескольких лейтенантов и предводителей стай они спускались с болот на центральную равнину. Там отпечатки, оставленные кривой лапой, обнаружились довольно быстро, и всю вторую половину дня волки шли по ним. Однако Сарк постепенно охватывало все большее сомнение: следы не показались ей такими уж четкими, да и, похоже, таинственный пришелец либо отдавал одной лапе предпочтение, либо другие три, оставлявшие не столь глубокие отпечатки, были вовсе не кривыми. И уж тем более волчица не смогла заметить признаков, что он передвигался заплетавшимся шагом на широко расставленных ногах.

Шли они медленно, потому что иначе Дункан МакДункан не поспел бы за ними. Один из капралов, быстроногая самка, возглавляла отряд. С флангов ее сопровождали еще две волчицы-разведчицы, то и дело отделявшиеся и рыскавшие справа и слева, а замыкали шествие два самца, следившие за тем, как бы бешеный волк не обманул и не вернулся по своим же следам в попытке их запутать. Вот это Сарк показалось глупее некуда: пенная пасть означает непременное безумие, так что вряд ли больному животному хватило бы рассудка на подобные трюки.

Только вот правда ли этот волк безумен? Уж слишком прямыми и ровными были его отпечатки для существа, чей разум помрачен из-за пенной пасти. А еще больше сбивало с толку то, что, по всей видимости, кривой у него оказывалась только одна лапа. Но не могла же болезнь одну ногу затронуть, а остальные три оставить здоровыми?

Разведчицы с флангов вернулись с вестью о том, что волк направился на запад, к лагунам – бирюзовым озерам, обрамленным россыпями соли.

– Хорошо! Отлично! – воскликнул Ангус МакАнгус. – Там есть узкий проход, как раз подходящий для огненной ловушки. Надо отправить передовой отряд, чтобы побыстрее выкопать яму.

Он огляделся по сторонам и отдал приказ:

– Лейрд, Мак, Бринн! Вы собираете сухие ветки!

Потом повернулся к остальным вождям:

– Не окажете ли вы мне честь, отправив троих среднеранговых членов ваших кланов на помощь интенданту капралу Лейрд?

Столь четкий порядок действий, решительность и точность приказов весьма впечатлили Сарк. Все-таки клановым волкам следовало отдать должное: они обладали поразительной способностью совмещать царившую в их головах путаницу с организованностью, необходимой для подобных дел. Просто чудо какое-то!

Ей уже давно не давал покоя вопрос, с ее точки зрения вполне логичный и обоснованный, и похоже, настал подходящий момент, чтобы его задать. Вот только прежде придется пройти через все эти ритуальные глупости, продемонстрировать почтение и повиновение. Что за помёт карибу!

Все же она подогнула передние лапы к груди и опустилась, сжав губы в знак покорности. Прижав голову к земле, волчица повернула ее так, чтобы на вождя смотрел здоровый глаз. Нужно ведь, чтобы он был обращен прямо на вышестоящего, да так, чтобы виднелся белок. А как это сделаешь с постоянно бегающим глазом?

– Ты хочешь задать вопрос, Сарк?

– Я смиренно прошу дозволения задать вопрос охраняющим нас с флангов. Пусть они опишут, как выглядели отметины от пальцев на обнаруженных ими следах.

Вождь кивнул Финоле, и та выступила вперед. Разведчица дрожала от страха – Сарк ее пугала.

– Следы пальцев – такие, какие характерны для животных с пенной пастью. Они сильно углубляются в землю, и расстояние между ними в два или даже в три раза больше обычного.

– И это видно на всех без исключениях отпечатках? – спросила Сарк.

Говорить с прижатой к земле мордой было трудно, но вождь пока не давал ей знака подняться. Наверное, он не хочет, чтобы волчица-охранник увидела ее второй глаз, бегающий, как желток в протухшем яйце. Та и так уже волновалась, а это зрелище вряд ли бы ее успокоило.

– Я не совсем поняла, что значит «на всех отпечатках»… э-э-э…

Финола явно не могла подобрать обращения – ведь у Сарк не было ранга. Вождь называл ее по имени, но…